Eurasia Press & News
Почему Украина выбрала не героическую смерть на миру, а публичное пленение защитников «Азовстали»
20 мая министр обороны России Сергей Шойгу отчитался перед президентом Путиным о локальной победе — «полном освобождении комбината («Азовсталь») и города Мариуполь от украинских боевиков».
В тот же день Владимир Зеленский дал телеинтервью национальным медиа по случаю трех лет своего президентства. Так совпало. Об «Азовстали» он сказал: «Гражданские — вывезены. Медики — вывезены. Вывезены тяжелораненые, вывезены раненые… В ближайшее время, даже не на днях, завершится вывоз всех». Все — это бойцы отдельного отряда спецназначения «Азов», 12-й бригады Нацгвардии Украины, 36-й отдельной бригады морской пехоты, пограничники, полицейские, добровольцы, территориальная оборона Мариуполя. «Ребята получили сигнал от военных о том, что они имеют полное право выйти и сберечь свою жизнь», — подтвердил Зеленский.
17 мая Генштаб Украины проинформировал общество: гарнизон выполнил поставленную боевую задачу. Командирам отдали приказ сохранить жизнь личного состава. Оперативные планы 20-тысячной группировки российской армии не просто разбились об утес «Азовстали». На глазах всего мира ее защитники за 83 беспрецедентных дня превратились в новых спартанцев при Фермопилах XXI века. Но и развязка приближалась смертельная…
Граждане требовали от власти штурма, деблокады силовым путем. От международных структур, лидеров Европы, США, высшего духовенства, в конце концов, — вмешательства, воздействия на Путина. Важно: защитники «Азовстали», подчеркивая, что готовы исполнить долг до конца, тоже не молчали. Мир сострадал и прятал глаза…
Вряд ли в эпоху информационных технологий существует что-то более мучительное, чем минутное видео из подземелья, обращение бойца, который может не дожить до следующего сеанса связи.
Как известно, военно-дипломатические усилия ни к чему не привели.
Для понимания, что именно пытался делать Киев, хватает эпизода об «очень большом числе» погибших вертолетчиков, о которых упомянул в интервью Зеленский: «Знали, что долететь почти невозможно. Долететь до «Азовстали» и привезти им лекарства, пищевые продукты, воду, забрать тела, раненых. Все это происходило. Многие вещи происходили, никто официально не мог комментировать. Почему? Потому что воздушных коридоров до «Азовстали» не было из-за их (россиян, — О.М.) мощной ПВО».
Повторюсь: приказ украинским военным на «Азовстали» отдал Генштаб. К решению такого рода, тяжелому, правильному и гуманному, не мог не иметь отношения Верховный главнокомандующий. Но в точке пересечения звания Главковерха с должностью главы государства формулировки «сдаться в плен», «получить гарантии от противника» звучали бы опасно. Они могли бы открыть синонимический ряд подозрений с обвинением в конце: «Зеленский сдает Украину Путину».
Потому президент стыдится слова «плен» и упорно называет операцию не иначе как «эвакуацией». Хотя все, включая тяжелораненых, отправлены по гуманитарным коридорам не на подконтрольную территорию, не в третью страну, как добивались бойцы, а в больницы Новоазовска и Еленовки — то есть в марионеточную «ДНР». А российские паблики пухнут от восторга, показывая, как идут «нацики», опираясь на костыли, как дают себя обыскать, на русском языке отвечая на вопросы: «Звание? Позывной?»
До последнего времени наблюдатели сравнивали перспективы защитников «Азовстали» с трагическими событиями восьмилетней давности, Иловайским «котлом». Жизни защитников «Азовстали» удалось вырвать у смерти на самом краю. Пока вырвать, по крайней мере. Следующий этап — обмен. Хотя уже есть разночтения относительно числа «эвакуированных».
Российская сторона говорит о 2439 военнопленных, а Международный Красный Крест, под эгидой которого проходит процесс — лишь о «сотнях» зарегистрированных украинских бойцов.
В Институте изучения войны (ISW) — эта структура ежедневно публикует информацию о ситуации на фронте в Украине — склоняются к мысли: россияне способны сознательно завышать цифры. Чтобы получить взамен как можно больше своих пленных и не потерять лицо признанием: 17-ти армейским батальонным тактическим группам РФ почти три месяца противостояла, по сути, горстка воинов. Отдельное сражение за судьбу военнопленных из «Азова» — впереди.
Победа российской армии над «Азовсталью» показала еще одно отличие России от Украины. В России, которая чем дальше, тем вернее следует заветам Ленина–Сталина–Гитлера и воюет по дисциплинарным уставам Красной Армии, то есть, ни в грош ни ставя человеческую жизнь, появление лозунгов сродни «Ни шагу назад!» и «Коммунисты (путинцы? Zeтинцы?) в плен не сдаются!» — вопрос ближайшего времени. А для реализации лозунга, ибо какой мобилизованный дурак захочет гнить в украинских полях, воскресят заградотряды и СМЕРШ, тут сомнений нет.
Клише из той части Второй мировой, что советская историография назвала Великой Отечественной, занимают весь объем под генеральскими фуражками. Отдать своим солдатам приказ на выживание? Немыслимо. В 1941-м защитников Брестской крепости, не погибни они, тоже сгноили бы в лагерях за измену родине.
Потому что мертвые удобны во всех отношениях: не расскажут, как на самом деле было, не затеют смуту. Знай цветы носи к памятникам и юношество носом тычь.
Правила и обычаи ведения войны (сошлюсь, например, на архивные свидетельства начальника Генштаба сухопутных сил вермахта Гальдера на Нюрнбергском процессе и воспоминания генерал-фельдмаршала Кейтеля) Гитлер и Сталин воспринимали одинаково — игнорировали. Гитлер считал: «Раз русские не признают Гаагской конвенции, то и обращение с их военнопленными не должно быть в соответствии с решениями Гаагской конвенции». Российские законодатели в целом разделяют подходы Адольфа и Иосифа: в Госдуме РФ уже предлагают судить пленных бойцов «Азова» без учета моратория на смертную казнь.
На этом коричневом фоне последний приказ, отданный из Киева «Азовстали», выглядит куда значительней и важнее, чем захват россиянами развалин «крепости», бывшего металлургического комбината: Украине нужны живые герои.
