Eurasia Press & News
Сразу три союзные России страны – Армения, Белоруссия и Киргизия – одновременно столкнулись с острыми кризисами, что заставляет еще раз задуматься о том, насколько эффективной была союзническая и интеграционная политика Москвы на постсоветском пространстве. Угрозы, которые происходящее может представлять для России, очевидны, но в то же время кризисы можно использовать для того, чтобы усовершенствовать эту политику, исправить прошлые ошибки и недостатки.
Белоруссия
Из трех кризисов самый важный и опасный – белорусский. Он угрожает утратой наиболее ценного союзника и ближайшего экономического партнера. Белоруссия, долгое время самое спокойное государство СНГ, превратилась в очаг нестабильности практически у ворот Москвы. Белорусские протесты постепенно радикализуются, приобретая антироссийский характер, а оппозиция нынешнему режиму в Минске получает все большую поддержку со стороны соседних Польши и Литвы, а также Евросоюза в целом и НАТО.
Парадоксально, но нынешний белорусский кризис, спровоцированный грубыми просчетами Александра Лукашенко, спас Россию от еще более плохого сценария, который Лукашенко готовил своими действиями на протяжении последних семи-восьми лет, особенно после киевского Майдана. Суть этого сценария сводилась к тихому обособлению Белоруссии от России и ее постепенному сближению с Западом.
Многовекторность внешней политики Минска была нацелена на то, чтобы превратить Белоруссию в нейтральное государство между Россией и НАТО, сохранив при этом экономические льготы от Кремля. В условиях российско-западной конфронтации такой курс неизбежно вел к опасному столкновению.
Сейчас этот сценарий уже неактуален. Путь на Запад для Лукашенко закрыт. А Россия получила возможность развернуться на белорусском поле: содействовать конституционному трансферу власти, политическим и экономическим реформам и выстраивать вместе с белорусскими партнерами оптимальную модель двусторонних отношений.
Сделать это будет трудно. Главное препятствие тут сам Лукашенко. По логике российского плана он должен подготовить собственный уход из власти в обмен на личные гарантии и, возможно, какое-то почетное, но лишенное влияния положение. Насколько можно судить, план у самого Лукашенко иной. Он будет всеми возможными способами заставлять Кремль отказаться от идеи смены власти в Белоруссии и доказывать собственную безальтернативность.
Москва, очевидно, желала бы получить в Белоруссии политическую систему, где власть и влияние распределяются – и время от времени перераспределяются – между группами и лицами, лояльными России. Она также желала бы теснее интегрировать белорусскую экономику с российской. Проблема заключается в том, что Москва до сих пор не очень активно работала с белорусскими элитами, сосредотачиваясь в основном на контактах с Лукашенко и людьми из его окружения.
Можно предположить, что у российских военных и спецслужб есть тесные и доверительные, в том числе неформальные контакты с белорусскими коллегами, но этого, вероятно, недостаточно. Для успеха российского плана перезагрузки Белоруссии необходимо более глубокое проникновение в элиту соседней страны и, главное, наличие ясной стратегии и координации действий.
Наконец, не менее важно для России начать работу с белорусской оппозицией и, шире, с белорусским обществом, особенно с его активной молодой частью. Здесь непочатый край работы. Настойчивость и упорство десятков тысяч людей, регулярно протестующих уже два с половиной месяца в Минске и других городах страны, не может не впечатлять. Фактически в ходе нынешнего кризиса в Белоруссии началось формирование политической нации.
Основные лозунги этого национального движения можно сформулировать как справедливость и суверенитет. Двойной запрос ясен. Вопрос в том, сможет ли Россия помочь удовлетворить его. Игнорировать протестующих, причислять их заранее к противникам, наймитам Запада – значит обрекать политику России в Белоруссии на поражение.
В работе с белорусской оппозицией и обществом у Москвы самые большие проблемы – и не только потому, что Лукашенко не приемлет такие контакты. В России почти нет людей, способных и подготовленных к столь тонкой работе. Кремлевские политтехнологи и сотрудники спонсируемых государством НКО здесь лишь ограниченно профпригодны. Возможности спецслужб также ограничены, а их участие может скомпрометировать все усилия. Тем не менее это решающее направление, особенно в долгосрочном плане.
Армения
Война в Нагорном Карабахе – второй острый кризис, с которым столкнулась российская политика. У него много аспектов, но для этой статьи важен один – союзнические отношения с Арменией. Москва столкнулась с ситуацией, когда ее союзник оказался под ударом российского же стратегического партнера, поддержанного соседней региональной державой, с которой у России сложные отношения – одновременно партнерства и соперничества.
В целом российскому руководству удалось выдержать равновесие в подходе к конфликту. Россия, прилагая усилия к скорейшему прекращению кровопролития, избежала прямой вовлеченности в военные действия, которая могла бы не только нарушить межэтнический мир внутри страны и разжечь новую войну на Кавказе, но и привести к вооруженному столкновению с Турцией.
Можно предположить, что для некоторых столкновение двух авторитарных антизападных держав было бы желательным сценарием, но только не для России. Тем не менее взвешенная российская позиция вызвала разочарование в Армении.
Российско-армянские отношения никогда не были идеальными, но представление о том, что Россия в тяжелую минуту защитит и спасет Армению, было укоренено в общественном сознании армян. Эта готовность России рассматривалась армянской элитой как безусловная, не налагающая на Армению каких-либо обязательств.
Считалось, что участие Армении в ОДКБ и ЕАЭС – это достаточный вклад Еревана в двусторонние отношения. Особенно с учетом того, что на формальное союзничество с Россией и участие в ее интеграционном объединении некоторые в Армении и многие в армянской диаспоре смотрели как на необходимое зло.
Вторая война в Нагорном Карабахе еще не закончена, и Азербайджан полон решимости принудить Армению к миру на своих условиях. В результате этой войны присутствие Турции на Южном Кавказе и влияние Анкары на Баку уже приобрели совершенно иное качество. Москве требуется заново оценить геополитическую ситуацию в регионе и, возможно, скорректировать свою политику.
Армения уже давно была единственным опорным пунктом России в Закавказье, если не считать непосредственно прилегающих к Северному Кавказу Абхазии и Южной Осетии. Смысл российского военного присутствия в Армении в основном сводился к сдерживанию Турции от нападения на Армению.
Возможности военного давления на Грузию с юга были скорее теоретическими. В войну 2008 года они не были задействованы. Как база для действий России на Ближнем Востоке Армения не годится из-за сложностей коммуникаций с этой страной. Для этих целей ключевое значение имеют Каспийская флотилия и Черноморский флот, а также отношения России с Турцией и Ираном.
Это не означает, что союзнические и интеграционные связи с Арменией бесполезны. Россия ценит отношения с армянским народом и сохраняет свои обязательства в рамках ОДКБ. То же самое относится к связям в рамках Евразийского экономического союза. Уроки идущей войны, однако, требуют скорректировать эти отношения.
Во-первых, Россия должна исходить из того, что союзнические отношения и размещение на иностранной территории военных баз основываются на принципах добровольности и взаимности. Добровольность означает, что, если Армения или Россия захотят расторгнуть отношения, они вправе сделать это. Если таково будет желание Еревана, Москва не должна во что бы то ни стало цепляться за последний небольшой осколок Закавказского военного округа.
Взаимность означает, что союзнические обязательства не являются односторонними. Нельзя гордиться самостоятельной политикой без оглядки на кого бы то ни было и при этом рассчитывать, что в тяжелый час тебя все равно спасут. Как и в случае с Белоруссией, многовекторность политики любого члена ОДКБ неизбежно ведет к эрозии союзнических отношений с Россией.
Во-вторых, Россия должна исходить из того, что на кавказском направлении ее периметр обороны проходит по рубежам ее государственной границы и внешним периметрам Абхазии и Южной Осетии. Наиболее серьезная угроза на этом направлении – проникновение в Россию боевиков и террористов, способных устраивать теракты и дестабилизировать ситуацию на Северном Кавказе и стране в целом.
Карабахская война служит магнитом, привлекающим эти опасные элементы в регион. Воздействовать на ситуацию можно через влияние или, при необходимости, давление на Азербайджан и Турцию.
В-третьих, в ходе карабахской войны стало ясно, что в условиях, когда США заняты другими проблемами, а Евросоюз не способен к активным действиям, России придется больше взаимодействовать на Кавказе с региональными державами – Турцией и Ираном, но при условии, что они признают приоритетность российских интересов в этом регионе. Астанинский формат, созданный для Сирии, может стать платформой для согласования интересов на довольно широком геополитическом пространстве.
Киргизия
Киргизский кризис – пожалуй, самый ожидаемый. Недавние волнения, приведшие к очередной смене власти в Бишкеке, – уже третьи с 2005 года. Власть в Киргизии часто меняется, но страна остается союзником и экономическим партнером России. Более того, флирт «демократической» Киргизии с США, совмещенный с пребыванием на ее территории американской военной базы, успешно завершен.
Россия не вмешивается во внутриклановые и часто криминальные разборки в Киргизии, но имеет в виду свои интересы в этой стране – от базы ВКС в Канте до испытательного центра ВМФ на Иссык-Куле, объектов ВПК и, конечно, все еще значительного русскоязычного населения и официального статуса русского языка. Собственно, эти интересы, а также геополитическое положение Киргизии на внешних рубежах Средней Азии, поблизости от Афганистана, и составляют для Москвы смысл союзничества с Бишкеком.
Уроки нынешнего киргизского кризиса состоят в том, что союзничество в области безопасности включает не только вопросы противодействия терроризму, но и борьбу с наркотрафиком, который идет из Средней Азии, в том числе через территорию Киргизии. Криминальная подоплека межклановой борьбы в Киргизии широко известна, но кто бы ни пришел к власти в Бишкеке, он должен понимать, что борьба с незаконным оборотом наркотиков, в том числе в собственных рядах, является одним из критериев предоставления российской помощи.
Кроме того, экономическое партнерство с Киргизией в рамках ЕАЭС должно подразумевать не только отчетность о том, как расходуется предоставленная Бишкеку помощь, но и определенную способность элит этой страны договариваться друг с другом. Иначе эта помощь перестанет поступать.
Россия давно перестала быть гегемоном на постсоветском пространстве. Прибалтийские республики вступили в НАТО и ЕС. Отношения с Украиной враждебные, Киев ищет помощи у США и Европы и стремится в НАТО. То же самое в полной мере относится к Грузии.
Богатый углеводородами Азербайджан стал партнером и союзником родственной Турции. В Средней Азии растет влияние Китая – прежде всего экономическое, но не только. Все это произошло не вчера.
Далеко не все перечисленные факты являются следствием неразумной политики Москвы или ее бездействия. Сегодняшняя Россия – не империя, но она великая держава. Это означает прежде всего самостоятельность, подкрепленную достаточными ресурсами, внутренней сплоченностью и сильной волей.
У России нет союзников, готовых воевать и умирать рядом с ней. Иногда они просто боятся даже встать рядом. Принуждать их против воли не надо, но иметь это в виду – обязательно.
Партнеры России по экономической интеграции не создают емкого рынка и не являются источником ценных ресурсов. Сотрудничество с ними полезно, но оно должно быть не дотационным, как во времена империи и особенно Советского Союза, а взаимовыгодным.
Геополитические потери в результате утраты влияния на большей части бывшего СССР не критичны для России. Москве нужно научиться пользоваться тем, что есть, и, уважая суверенитет союзников и партнеров, добиваться от них взаимности и соблюдения определенных правил в ответ на российскую защиту, поддержку и помощь.
Для этого вопросы отношений со странами СНГ (особенно с теми из них, что входят в ОДКБ и ЕАЭС) должны стать реально приоритетными. Необходим строгий аудит связей и обязательств в рамках союзнических и интеграционных объединений. Нужно глубокое и систематическое изучение соседних стран с их историей и особенностями культур, а также с сегодняшней экономикой, политикой и амбициями. Продолжать жить на советском багаже знаний и представлений и предаваться воспоминаниям о братском союзе народов СССР уже нельзя. Переживаемые сегодня кризисы у соседей-союзников – не последние. Авторитарные режимы внезапно рушатся, замороженные конфликты размораживаются, а криминал и наркотики создают питательную среду для терроризма.
